Posted 4 сентября 2013,, 13:29

Published 4 сентября 2013,, 13:29

Modified 18 августа 2022,, 20:02

Updated 18 августа 2022,, 20:02

Контракт с властью

4 сентября 2013, 13:29
Контролировать систему госзакупок можно только при участии общественных институтов, при этом искоренить коррупцию дотла в этой сфере просто невозможно. Так считают и сами предприниматели, и представители власти.

Попытки вести бизнес с властью не всегда заканчиваются для предпринимателей результативно, даже для тех, кому удается победить в борьбе за госзаказ. С одной стороны, подобное сотрудничество означает для компании относительную стабильность заказов и гарантированную оплату, с другой — не очень высокую маржу. Коррупция в системе госзакупок вообще отдельная история. Торги зачастую проводятся совершенно формально, а вожделенный тендер выигрывает заранее определенная кем-то фирма. Овакимян_ASH_0575.jpgИ тем не менее число компаний, регулярно подающих заявки на участие во всевозможных государственных тендерах и конкурсах, не уменьшается. Чем же все-таки привлекают их госзаказы? Насколько удобна нынешняя система конкурсов бизнесменам? И можно ли успешно опротестовать результаты конкурса? Так ли распространены коррупционные схемы, как это принято считать? На эти и другие темы на нашем «круглом столе» рассуждают эксперты — предприниматели, имеющие опыт работы с властью, чиновники, юристы: коммерческий директор ООО «Агрофирма Ильинка» Николай Исаев, генеральный директор ООО «Уралгазмеханизация» Александр Соловьев, коммерческий директор ООО «Уралавтохаус» Василий Пыхно, первый заместитель начальника ГУ материальных ресурсов Челябинской области Павел Подшивалов, начальник отдела контроля государственных и муниципальных заказов УФАС России по Челябинской области Влада Ливончик, ведущий специалист «Лигал Эксперт» Валерий Истомин. Ведет дискуссию Алексей Овакимян, старший партнер АКГ «Авуар».

— Давайте разберемся: что же движет предпринимателем, когда он хочет поработать по госзаказу? Во всем мире это считается относительно низкомаржинальным бизнесом...

Василий Пыхно:

— Госзаказ — это в первую очередь стабильность, постоянная загрузка мощностей предприятия, это привлечение к работе профессионалов. Поэтому за господряды всегда будут бороться. Могу сказать, что приемлемая доля госзаказа в объемах коммерческой организации — порядка 30%.

Соловьев_ASH_0601_vintage.jpgАлександр Соловьев:

— Маржа может быть невысокой и при работе с частным заказчиком, даже в нефтегазовом секторе, который всегда считался прибыльным. На государственных контрактах до кризиса она была довольно высокой, но сильно просела после 2008 г. Во-первых, упала рентабельность, во-вторых, 94-й федеральный закон не позволял увеличивать стоимость контракта. Техническая документация как была недоработанной, такой и осталась.

Николай Исаев:

— Для нас работа с муниципалитетами — это стабильность. Наша агрофирма выращивает овощи, а это такой продукт, где рынок сбыта сезонный. Нам необходим постоянный клиент, и именно его мы видим в лице власти, обеспечивая своей продукцией социально-бытовую сферу. А вот маржа по таким поставкам действительно низкая. Потому что решающий фактор для выигрыша тендера — это, конечно, цена.

— А часто ли бывает, что государство не вовремя расплачивается за работу?

Пыхно_ASH_0567_vintage.jpgВасилий Пыхно:

— Такое случается, если в бухгалтерию заказчика предоставить некорректные документы, противоречащие заключенному госконтракту. Такой документ не пропустят. В остальном лично у нас проблем с оплатой не было.

Николай Исаев:

— Иногда попадаются такие заказчики, которые расплачиваются по мере поступления бюджетных средств. Конкретные сроки при этом не оговариваются. Но в конце концов все равно они платят.

Ливончик_ASH_0553_tea.jpgВлада Ливончик:

— Бюджетный кодекс предписывает размещать любые тендеры и заключать договоры напрямую только в пределах лимита бюджетных обязательств. И заказчик не может объявить процедуру, не имея утвержденного лимита средств на эти нужды. Это не значит, что эти деньги у него будут сразу. Тем не менее в контракте должны оговариваться сроки оплаты. Допустим, если прописано, что это не 10 и не 20 дней, а, скажем, 180, то все законно.

Валерий Истомин:

— Мы сейчас работаем с клиентами, которые устанавливали по договору с МУПами и ГУПами Коркино окна после падения метеорита. Они уже несколько месяцев не могут получить деньги.

— Там несколько иная ситуация: когда исполняется устное поручение президента, то может случиться так, что договор заключат и без наличия средств на эти цели в бюджете. Все-таки падение метеорита — это форс-мажор, на него никто не рассчитывал.

Истомин_ASH_0625.jpgВалерий Истомин:

— В том-то и дело. Документы на руках у клиента все есть: договоры, акты приема-передачи... Проблема только в том, где изыскать деньги. Платить никто не отказывается — просто нечем. И повлиять на это в арбитражном процессе очень сложно. Можно получить решение, исполнительные листы, но процедура пройдет только тогда, когда появятся деньги у заказчика. То есть взыскать совершенно реально, вопрос в том — когда? И что делать организации в таком случае? Недостаток денежных средств может пагубно сказаться на ее деятельности.

— Да, это действительно проблема. Однако я уверен, что эти компании получат деньги в любом случае. Давайте теперь обсудим вопросы развития системы госзакупок. Кроме ценовых критериев сейчас в контрактах прописываются и другие условия: срок оплаты, депозит, отсрочка, гарантии. Делается это, чтобы отсечь не обеспеченных финансами участников рынка госзакупок. С точки зрения ФАС, то, что отсекаются маленькие компании, это хорошо или плохо?

Влада Ливончик:

— Система госзакупок работает так, чтобы соблюсти интересы покупателя — государства, муниципалитетов. У последних должны быть гарантии: заявки, обеспечение контрактов. Федеральная контрактная система, вступления в силу которой мы все ожидаем, предусматривает и процедуры закупок для субъектов малого предпринимательства, которые в обязательном порядке будут присутствовать в объеме закупок каждого бюджетного учреждения.

— А есть правовые основания для отсечения от участия в торгах тех участников, которые предлагают цену ниже справедливой себестоимости?

Влада Ливончик:

— Действующим законодательством, к сожалению, такие меры не предусмотрены. Свежий пример: недавно в нашем управлении рассматривалось дело, когда за ремонт школы стоимостью порядка 9 млн руб. два участника торговались практически до нуля. И контракт был заключен!

Василий Пыхно:

— Проблема качества услуг или товаров, которые предлагает подрядчик, — одна из самых острых. С недобросовестными участниками рынка госзакупок очень сложно бороться. Мы сейчас обслуживаем практически весь парк автомобилей губернатора: просчитали расходы, оценили свои мощности и поняли, что можем работать качественно. Но постоянно на торги заявляются какие-то непонятные фирмы и начинают предлагать всякую китайщину — что подешевле. Можно, конечно, ужаться до предела, но пострадает от этого сам заказчик: аварии, срывы, сбои. Как отсечь недобросовестных конкурентов? Считаю, что надо улучшать качество работы отделов мониторинга контролирующих органов. Плюс надо создавать типовую документацию для участников конкурсов. Когда эти процессы заработают, то услуги будут предоставляться качественно и относительно недорого. Довольны будут и заказчики, и подрядчики.

Влада Ливончик:

— Создание типовой документации может помочь, но не решит все проблемы. Там, конечно, будут учтены инновационные требования. Но при этом техническое задание должно быть прописано таким образом, чтобы каждый потенциальный участник имел возможность выйти на конкурс. Конкурируют ведь за госконтракты и отечественные компании, и азиатские, и европейские. Наша задача — это все же поддержка конкуренции.

Василий Пыхно:

— А плохо прописанное техзадание — это всегда брешь в нашем бюджете: где-то недосчитались, где-то не так соотнесли.

— Мне кажется, главный недостаток нынешней системы госзакупок — это то, что участники торгов конкурируют ценой. И когда во главу угла ставится лишь прайс, то получается парадокс: то, что государство делает за свои же деньги, оно делает плохо. Не проще было бы сделать по-другому: установить цену, которую госзаказчик готов заплатить за ту или иную работу. И дальше уже выбирать подрядчиков, ориентируясь на качество услуг.

Влада Ливончик:

— После вступления в силу федеральной контрактной системы основным видом распределения госзаказа станет конкурс, а не аукцион, который так все ругают. Но и опять же это не решит всех проблем. Да, конкурсная система отличается тем, что кроме цены заказчик будет принимать во внимание и другие факторы. Но вот вопрос: как прописать порядок оценки качества товаров или услуг, который позволит получить преимущество тому или иному участнику? Что такое качество? Соответствие техрегламентам и требованиям действующего законодательства либо что-то субъективное типа вкусно-невкусно? Что подразумевается? Что будет являться в каждом конкретном случае критерием качества?

— Есть и еще одна серьезная проблема: что делать тем, кто изначально был ориентирован только на госзаказ и остался без работы? Таких предприятий немало, особенно связанных с оборонной промышленностью. Диверсифицироваться им почти невозможно: завод, который выпускал взрывчатку, максимум, что может, так это переключиться на пиротехнику. И при отсутствии гособоронзаказа он, скорее всего, обанкротится. Еще один типичный вариант — предприятие, получая заказ и выполняя его, накапливает убытки, потому что государство приказало работать дешево. И, получив убыток в балансе, такая компания, согласно тому же 94-му закону, на следующий год не может участвовать в конкурсах.

Подшивалов_ASH_0635.jpgПавел Подшивалов:

— Да, есть такие отрасли, и их на самом деле немало. Например, предприятие по утилизации медицинских отходов — сложно спрогнозировать, где оно еще сможет приложить силы. Но не будем забывать про 223-й ФЗ: многие компании, которые раньше закупали у кого хотели, без проведения торгов, попали под его действие. Похожая система закупок — электронные торги. Бизнес осваивает эту нишу, и там можно получить большой объем заказов.

— Вообще, многое в этой сфере зависит и от ответственности заказчика: он должен понимать, что надо не просто, что называется, отжать все соки из подрядчиков, но и стимулировать их на развитие.

Павел Подшивалов:

— Один из принципов, который заложен в контрактную систему, — приоритеты в закупе инновационной продукции. Но она всегда дороже. Поэтому предусмотрены такие механизмы, чтобы заставить заказчика закупать продукцию не только дешевую, но и эффективную, а значит, стимулировать к развитию.

Влада Ливончик:

— Тем не менее профессионалов в этой сфере немного. Заказчики зачастую не имеют опыта, готовят технические задания и документацию для аукциона непрофессионально. Основная проблема — в проработке и анализе той документации, которая ложится в основу проведения процедуры и исполнения контракта.

— Если говорить о закупке инновационной продукции, то этот барьер легко обойти. После того как наш президент заявил, что все госкорпорации должны увеличить расходы на НИОКР, при том что как таковой НИОКР в стране не ведется уже какое-то время, многие просто приобрели несколько импортных патентов, локализовали их и теперь имеют возможность заявлять: «Мы — научно-исследовательская корпорация». При том что все технологии — зарубежные. Можно ли предусмотреть какой-то отсекатель импорта, защитив тем самым наукоемкие отечественные производства?

Влада Ливончик:

— Преференции отечественным производителям предусмотрены, но в ограниченном перечне сфер деятельности: медицина, сельское хозяйство и т.д. В таких случаях зарубежный и отечественный производители торгуются на равных, но если продукция последнего выигрывает, то ему оплачивают сумму контракта полностью. Если победит импорт, то цена будет на 15% меньше. Но именно из-за этой оговорки зарубежные производители и не рвутся участвовать в конкурсах. Вот вам и поддержка отечественных производителей. Кроме того, федеральная контрактная система предусматривает антидемпинговые меры, чего нет в 94-м федеральном законе. Если цена контракта падает ниже какого-то уровня, то лицо, которое предлагает эту цену, должно заплатить больше за обеспечение контракта.

Василий Пыхно:

— Давайте все же вернемся к вопросу: каким образом на еще начальном этапе отсечь от участия в конкурсе недобросовестных поставщиков? И вообще, как их для начала распознать? Сейчас как получается: есть электронная площадка для всей страны — «РТС-тендер». И у меня складывается ощущение, что кто-то в Москве нажимает кнопку и одобряет мое участие. При этом заказчик может даже и не узнать, кто участвует в торгах. Почему его лишили этого права? С одной стороны, есть вроде бы явная причина — исключить коррупцию. И это правильно. С другой — создается ведь таким образом иная, только уже тайная, коррупция. Заказчик тоже должен иметь какой-то рычаг для отсечения.

Александр Соловьев:

— Ну, допустим, нефтегазовые компании тщательно проверяют подрядчика. Сначала выезжает служба безопасности, изучает у тебя все: штат, документацию. Если заказчик захочет проверить, он это сделает.

Влада Ливончик:

— Очень часто наше ведомство получает жалобы на формальный характер торгов. У нас были даже выигрышные дела, когда суды согласились с этим — да, были созданы преимущества той или иной компании. Но доказать это бывает очень сложно.

— Получается, мы боремся с какой-то условной коррупцией при госзакупках. Это все равно что бороться с дождем, солнцем, ветром. Это естественные процессы, когда человек пытается заработать. У него есть чужие казенные деньги, он проводит тендер... Мы создаем контролирующие органы, они с этим борются, но победить не могут. Коррупция есть везде, даже в Китае, правда, там за нее расстреливают. Может быть, больше внимания уделять качеству, как это сделано в Европе? Там есть законы о лоббировании, и все так называемые комиссионные отчисления легализованы. Кроме того, контролирующие органы у нас все финансовые, они все контролируют использование средств. Использоваться-то они используются, но вопрос в качестве выполненных работ — его не контролирует почти никто. Построили дорогу — и что? Хорошо, если она получилась хорошей и при этом подрядчик уложился в смету. А если через полгода ее надо ремонтировать по новой?

Василий Пыхно:

— Я об этом и говорю. При тех же управлениях материальных ресурсов должны работать какие-то дополнительные экспертные структуры. Можно привлекать тех же преподавателей с кафедр институтов. Качество оценки работ, безусловно, вырастет, а вслед за ним и качество самих работ. Конечным итогом функционирования всей системы госзакупок ведь должно быть повышение качества жизни в государстве.

Исаев_ASH_0664.jpgНиколай Исаев:

— Существует список недобросовестных поставщиков. А список недобросовестных заказчиков есть? Ведь среди них есть такие, с которыми бизнесу просто невозможно работать.

Павел Подшивалов:

— Есть аналитические системы, например «Ист-Бюджет». В ней ведется интересная аналитика: можно посмотреть по любому заказчику, какие закупки он проводил в течение года и кто у него эти тендеры выигрывал. Можно понять, были ли у него конкурсы заточены под конкретные фирмы. Причем все данные в этой системе из открытых источников. На мой взгляд, это довольно эффективный инструмент.

— Все бы ничего, если бы государство не доминировало на рынке. Ну не нравится заказчик — не участвуй. Но если у него 40% рынка — хочешь не хочешь, а будешь подавать документы на тендер.

Василий Пыхно:

—У нас сильный управленческий кризис. Нормальных менеджеров — по пальцам пересчитать. Исполнительная власть — неповоротливая, люди — безразличны. Где общественный контроль? Почему бы не задуматься о создании соответствующего института? Пусть он будет небольшой, в рамках нашего региона. Но в нем будут работать те, кто поможет разработать грамотные технические задания. Народный контроль — это самый эффективный инструмент контролирования госзаказа.

«Курс дела» выражает особую благодарность банкетному залу «Европейский» Гранд Отеля «ВИДГОФ» за высокие стандарты проведения бизнес-встречи и создание атмо­сферы деловой дискуссии.

"