Posted 21 июля 2011,, 07:51

Published 21 июля 2011,, 07:51

Modified 18 августа 2022,, 20:01

Updated 18 августа 2022,, 20:01

Дустом по ульям?

21 июля 2011, 07:51
Частный случай гибели пчелиных семей в Чесменском районе области остался нерасследованным: никто, кроме пасечников, не заинтересован в поиске виновного.

fl---kumaravel.jpg

Зона рискованного пчеловодства

Глава Чесменского района Анатолий Шалагин известен не только своим чесменцам, но журналистам и блоггерам благодаря тому, что ведет собственный ЖЖ, как нынче принято у продвинутых политиков. Именно из него областные СМИ узнали о прошлогоднем конфликте местного значения, быстро разгоревшемся и так же быстро погасшем. Прошлым жестоко засушливым летом пчеловоды, которых в Чесменском районе немало, вывезли свои ульи на поля, чтобы медоносные насекомые могли хоть как-то пропитаться. Было жарко, травы цвели вяло, в основном сохли. С нектаром в природе наблюдалась некоторая напряженка, и обычных «пастбищ» по окрестностям для медосбора явно не хватало. Вот и начали пчеловоды осваивать сельхозугодья. Тем более что практика это не новая, никаких разрешений для этого не требуется. А в Европе пасечникам даже приплачивают за это. Действительно, выгодно всем: и опыляемым растениям, и тем, кто их посадил, и трудолюбивым опылителям, и тем, кто их содержит. Но в Чесме пчелиные семьи стали гибнуть одна за другой.

Понятно, дальше конфликт развивался по накатанной колее: потерпевшая сторона вознамерилась возместить причиненный ущерб. Никакой случайностью или, скажем, болезнью такой мор не объяснить. И пока ульи находились во дворах, пчелы были живы и здоровы. Поразмыслив, пасечники решили, что тут без вариантов: насекомых отравили ядохимикаты, которыми удобряет поля ООО «Рассвет». «Ко мне пришли люди и заявили, что якобы из-за моих удобрений погибли их пчелы, — рассказывает директор ООО «Рассвет», на чьи поля и вывозились ульи, Юрий Бобырь. — Они хотели, чтобы я возместил им ущерб в размере 300 с лишним тысяч рублей. Я, естественно, им отказал, потому что считаю, что это обыкновенный шантаж». Не менее естественно и то, что пчеловоды подали в суд на сельхозпредприятие, требуя покрытия горьких убытков. Однако, прежде чем назначать сумму ущерба, суд должен был ответить на вопрос, почему, собственно, погибли ни в чем не повинные пчелы. Была проведена экспертиза. Ядохимикатов, применяемых «Рассветом», в организмах пчел она не обнаружила, и в иске пчеловодам было отказано бесповоротно.

Не влезай — убьет!

Несмотря на то, что официально конфликт вроде бы исчерпан, его участники реагируют на расспросы о нем крайне эмоционально. «Пчела — уникальное насекомое, очень полезное. Она дает мед, она и нам нужна для опыления, — горячится Юрий Бобырь. — Но пчеловод должен подходить ответственно. Когда идет обработка полей ядохимикатами, там может все живое погибнуть вообще. Мы предупреждаем: не ходите на поля в это время, не летайте, в зоне действия этих химикатов насекомое точно погибнет. Предупреждаем как положено — через газету, а в этом году даже объезжали улицы с громкоговорителем. Ну а если пчеловод не заботится о сохранении своих пчел, я тут уже ни при чем». При этом понятно, что от обработки сельхозугодий никто отказываться не собирается. «Мы удобряем все поля, — продолжает Юрий Бобырь. — Без этого урожая не получишь. Я работаю в сельском хозяйстве не первый десяток лет, и химикатов становится все больше. А в будущем они будут просто рекой литься, как в Европе. И находиться в полях в момент обработки и в течение определенного срока после нее — от недели до месяца — опасно. По истечении этого срока опасности нет». Немного по-другому смотрит на проблему начальник управления сельского хозяйства района Алексей Чешко. «Безвредных для пчел химикатов не бывает, — объясняет он. — Но если поля обработаны, мы даже знак там ставим специальный, где скелет нарисован: не суйся, мол, опасно! Ни людям, ни животным, никому туда нельзя. Понимаете? Вот существует такая надпись «Не влезай — убьет!». Я влез — меня убило. Кто виноват? Я сам виноват. Так что если ты нарушил предупреждение об опасности, никто отвечать за это не будет». Впрочем, и тот, и другой на вопрос о том, так виноваты ли земледельцы в гибели пчел, отвечают одинаково: раз экспертиза наличия химикатов не показала, значит, и разговаривать не о чем.

Нелетная погода

Тем не менее выводы из прошлогоднего конфликта все же сделаны. «...Пчеловодам в целях предупреждения отравления пчел просьба принять срочные меры к изоляции и лишению вылета из ульев пчел на время химобработки» — такое объявление было напечатано уже этим летом в районной газете. Так сельхозпредприятие «Рассвет» уведомило пчеловодов о том, что «пастись» на полях опасно. Другое дело, что каким способом втолковать пчеле нера­зумной, чтобы не летала на ядовитые поля, никто не объясняет. На веревочку привязывать, что ли? «Аграрии пытаются обезопасить себя, и правильно делают, — комментирует глава Чесменского района Анатолий Шалагин. — А что им остается? Они работают по современным технологиям, им нужны химпрополка, удобрения, иначе бурьян выше крыши и паразиты все уничтожат! Вот Бобырь обрабатывал — и к нему все претензии. Я понимаю, пчеловоды понесли ущерб, им надо кого-то обвинить. Но надо жить и тем, и другим. Сначала хим­обработка — потом везите пчел. Сельскому хозяйству тоже нужны пчелы, но надо цивилизованно договариваться. Если написано в инструкции к препарату, что 30 дней он опасен, значит, всем надо это учитывать. В этом году, кстати, пчел в поля не выво­зили — сказался негативный опыт. Да и лето влажное — достаточно медосбора и в окрестностях».

Мор без причины?

Словом, конфликт утих, не разрешившись по сути. Между тем загадочное массовое исчезновение медоносных насекомых занимает ученых Европы и Америки уже не первый год. Появился даже официальный термин: «синдром разрушения колоний», который обозначил гибель пчел как явление серьезное, тревожное и пока малопонятное. В течение последних 5 – 7 лет в разных странах наблюдается резкое сокращение популяции пчел, что угрожает экосистеме в целом. «Спасите пчел! Спасите сельское хозяйство!» — митингуют американцы. Темпераментные и упрямые французы добились того, что с 1999 г. после массового отравления инсектицидами (фипронилам и имидаклопридам) эти препараты в стране запрещены. «Забанены» и некоторые виды пестицидов в Германии и Италии, пересмотром правил их применения занимаются в Великобритании. В России же даже близко ничего похожего не разворачивается. Инциденты, подобные чесменскому, пока фиксируют, но в пазл складывать не спешат. Между тем их уже набралось достаточно. Читаем в новостях: «Сегодня стали известны результаты анализов Казанской токсикологической лаборатории, куда на прошлой неделе обратились пчеловоды из сел Армалы, Лекарево и Морты. В этих селах Елабужского района в результате обработки рапсовых полей пострадало более тысячи ульев летных пчел». Еще один пример: «Пчелиный мор зафиксирован в Кокпектинском районе Восточно-Казахстанской области. По словам пасечников, всему виной рьяная обработка полей ядохимикатами». На форумах и специализированных сайтах пчеловоды с тревогой обсуждают возможность перерастания пчелиной трагедии в общечеловеческую, цитируют пророческую фразу Эйнштейна о том, что «человечество погибнет через четыре года после гибели пчел», но и только. В смысле, что дальше их частных тревог дело не идет. И пока это, в сущности, закономерно: пчеловоды не представляют собой ни общественной, ни политической, ни экономической силы. За ними нет ни капиталов, ни какой другой корысти — одни гуманные ценности и любовь к меду. А за индустрией сельского хозяйства есть — и капиталы, и бизнес-интересы. Аграрии будут применять ядовитые удобрения, не тревожась о том, кто там и что опыляет вообще. Большинство из них не заинтересовано в изучении комплексного влияния этих удобрений на иммунитет и жизнестойкость маленькой пчелы. И это тоже закономерно — все же фермеры должны заниматься своим делом. Словом, задаться этой проблемой мог разве что Юрий Лужков, над пчелолюбием которого когда-то только ленивый не покуражился. Но у него теперь, по-видимому, другие жизненные планы.

"