Город повышенной опасности

В принципе, если следовать простой обывательской логике, страшненькую табличку «Опасно для жизни» сегодня можно торжественно вывешивать на любом объекте, связанном с жизнедеятель­ностью человека. И это не только традиционно опасные промышленные предприятия, но и котельные, автозаправочные станции и даже лифты. Во всяком случае, под действие Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на опасном объекте» все они подпадают наряду со складами боеприпасов. Но если говорить об объектах повышенной опасности, внесенных в соответствующий государственный реестр, предусмотренный другим законом — «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», то опасность эта строго нормирована и классифицирована. В соответствии с данными статистики Ростехнадзора сегодня в России порядка 300 тыс. ОПО, и в зонах воздействия поражающих факторов при авариях на этих объектах проживает свыше 90 млн человек (60% всего населения страны). В некотором смысле статистика не столько пугает, сколько успокаивает: живем — как большинство, взлетим — так вместе. По степени «дальности полета» потенциально опасные объекты делятся на 4 класса: I класс — объекты чрезвычайно высокой опасности; II класс — объекты высокой опасности; III класс — объекты средней опасности; IV класс — объекты низкой опасности. Безопасными в соответствии с положениями закона не являются торговые объекты, предназначенные исключительно для осуществления розничной торговли; объекты общественного питания и объекты электросетевого хозяйства (хотя всякое и здесь бывает). Челябинцы могут себя поздравить: у нас в достатке всего этого добра, причем, учитывая промышленную специ­фику региона, объекты I и II классов — на каждом шагу. Среди них и химически опасные объекты, и пожаровзрывоопасные, и просто пожаро­опасные плюс не менее опасные транспортные средства и технические сооружения. Нет только радиационно опасных объектов. Они все рядышком: ФГУП «Южно-Уральский институт биофизики Федерального медико-биологического агентства» (Озерск), занимающееся фундаментальными и прикладными исследованиями в области радиационной медицины, радиационной эпидемиологии и прочей радиационной прелестью; ФГУП «Приборостроительный завод» (Трехгорный), выпускающее государственную и военную тайну с плохим излучением; ФГУП «Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики имени академика Е.И. Забабахина» (Снежинск) — одно из двух действующих в России ядерных оружейных центров мирового уровня; ФГУП «Производственное объединение «Маяк» (­Озерск) — колыбель отечественного ядерного оружия. Всего-то 4 радиационно опасных предприятия, а случись что — всем хватит. Впрочем, в самом мегаполисе на каждую душу населения в ситуации «в случае чего» хватит чего наглотаться и чем надышаться.

Дышите… не дышите

По образному выражению одного гостя из приморского города, где нет ни одного металлургического предприятия, наш воздух можно жевать и размазывать по одежде. Более 60% всего объема промышленной продукции по области относится к сегменту этой тяжеленькой промышленности, которая априори опасна для человека даже в самом своем без­опасном состоянии. И каждый крупный и не очень объект металлургической промышленности относится к I классу опасности. Причем опасности комплексной: пожар, взрыв, отказ работы очистного оборудования… Потенциальная угроза со всех сторон, и прежде всего химическая. Черная и цветная металлургия являются крупнейшими потребителями смертельной химии (широко используют хлор, аммиак, соляную кислоту, ацетонциангидрин, водород фтористый, нитрил акриловой кислоты). По оценкам экспертов, в настоящее время на уральских предприятиях металлургического сегмента сконцентрировано 48,5 тыс. т аммиака, хлора, нитрила акриловой кислоты, фтористого водорода и другой полезной для производства «гадости». Все это пускается на воздух и в мирное время, но, как говорится, жить можно. Основными загрязнителями атмосферного воздуха в Челябинске традиционно являются такие предприятия, как «Мечел», Челябинский электрометаллургический комбинат, Челябинский цинковый завод. На их долю приходится более 60% общих выбросов города. Среди выбрасываемых веществ: окись углерода, окислы азота, хрома, марганца, соединения свинца, аммиака, фтора, фенол, сероводород, пары ртути. Со стоками предприятий черной металлургии в ­водные объекты поступает значительное количество взвешенных веществ, сульфатов, хлоридов, соединений тяжелых металлов. Конечно, есть и прогресс в борьбе с вредными выбросами: заводы-гиганты постоянно совершенствуют системы очистки воздуха и снижения вредных выбросов. Но что может произойти в случае аварии, отказа оборудования, теракта или (пусть и самое фантастичное) очередного метеорита? А то, что нештатные ситуации возможны, показала сама жинь. В 2010 г. в коксовом цехе ООО «Мечел-Кокс» произошел взрыв, в результате которого был разрушен газопровод с последующим возгоранием коксового газа. Были повреждены ограждающие конструкции тоннеля, погиб человек. Авария носила локальный характер, но локальность — понятие весьма условное. Химический «привет» можно получить от вполне мирных предприятий. В январе, аккурат в оконцовочку новогодних праздников, произошел пожар на территории хладокомбината на Троицком тракте. В результате возгорания было повреждено 525 м2 утеплителя. По предварительной информации, причиной стали нарушения правил технической эксплуатации электрооборудования. На секундочку, хладокомбинат — это место, где холодно не потому, что на улице мороз. Холодильные установки — это аммиак, и в приличных количествах. И при разрушении, скажем, 100-тонной емкости с аммиаком или хлором при скорости ветра 2 м/сек. в случае инверсии опасное воздействие паров аммиака может сказываться на расстоянии порядка 4 км, хлора — до 20 км. Если вдохнули, выдыхать уже не потребуется.

Запейте

Хлебнуть горя придется, если даст о себе знать I степень опасности гидротехнических сооружений. И речь идет не только о Шершневской плотине. Аргазинская вода не менее потенциально опасна для Челябинска «в случае чего». По статистике Ростехнадзора, в России находится 32 700 гидротехнических сооружений. Все они относятся к I классу ОПО. Строительство Шершневской плотины началось в 1962 г. В июне 1966 г. в эксплуатацию вступила первая очередь водохранилища, которое приняло 60 млн м3 воды. В апреле 1969 г. строительство Шершневского гидротехнического сооружения было завершено, и в город буквально залили 176 млн м3 воды. На полтораста километров выше — Аргазинское водохранилище. В случае прорыва любой из этих плотин последствия для мегаполиса будут предсказуемы, но от этого не менее страшны: поток воды со скоростью порядка 30 тыс. кубов в секунду. Айвазовский отдыхает — на площади Революции уцелевшие граждане катаются на катамаранах. Специалисты считают, что плотина находится в работоспособном состоянии и представляет собой только потенциальную угрозу, во избежание которой сегодня приняты все меры. Но, однако, когда в условиях половодья в 2002 г. пришлось сбрасывать через затворы так называемые попуски, равные 250 м3/сек., затопило поселок Мелькомбинат и даже подтопило район Дворца спорта завода «Оргстекло» и стадиона ЧГРЭС. Если на Шершневской плотине произойдет ЧП, то пострадают район дворца спорта «Юность», Каслинский, Кировский, Ленинградский мосты. При сбросе более 500 м3/сек. вся вода выйдет из Шершней примерно за сутки. Скорость потока будет составлять порядка 5 м/сек. Если же говорить о диверсии, то скорость воды может достигать порядка 30 тыс. кубов в секунду. Через 4 часа накроет весь город. Говорят, что в этом случае самой безопасной точкой в городе будет крыша гостиницы «Виктория».

Снарядненько

Естественно, первое, что приходит на ум, когда разговор заходит об опасном объекте, это то, где может бабахнуть в прямом смысле слова в соответствии с профилем предприятия. Копейский завод «Пластмасс» в этом смысле — идеальное место. Вот уже более 70 лет здесь делают то, о чем в советское время ходили анекдоты про «пластмассовые игрушки»: как ни стараешься собрать пупсика — все равно снаряд получается. Сегодняшняя специализация завода — производство современных боеприпасов к различным артиллерийским комплексам и некоторых видов авиационных средств поражения (АСП) — неуправляемых авиационных ракет. Также завод — одно из ведущих предприятий по производству промышленных взрывчатых веществ, в том числе и из утилизированных устаревших видов боеприпасов. Это единственный на Южном Урале производитель классических промышленных взрывчатых веществ, применяемых в горнодобывающей промышленности, дорожном строительстве, при добыче благородных металлов и в других отраслях народного хозяйства. Новинка ассортимента — получение наноалмазной шихты методом взрыва для производства ультрадисперсных и поликристаллических наноалмазов, то есть на заводских складах в количестве, достаточном для самого грандиозного «бабаха»: порошок аммонита, аммиачная селитра, тротил. К I классу опасности относятся и сам завод, и его объекты в отдельности: склад взрывчатых материалов ОАО «Завод «Пластмасс», цех № 4 изготовления и утилизации изделий из ВМ, цех № 12 изготовления и утилизации изделий из ВМ, участок транспортировки изделий из взрывчатых материалов. Возможна ли вне­штатная ситуация на этом объекте государственной важности? Да сколько угодно! В 2010 г. «Челябинск­регионгаз» просто взял и полностью перекрыл газ, что для завода было равносильно перекрытию кислорода. Правда, это не привело к авариям. Но зато в прошлом году в сентябре здесь все-таки прогремел взрыв. Произошло это в тот момент, когда сотрудники предприятия проводили одну из технологических операций. Причиной взрыва стала детонация взрывателя. А кто сказал, что не может сдетонировать сам снаряд? К слову, до этого последняя авария такого характера была на заводе в 1943 г. Возможно, опять наступило взрывоопасное время, когда вне зависимости от класса опасности объекта приходится задумываться о возможных последствиях любой чрезвычайной ситуации, вплоть до диверсий, которые устраивает само небо.