Обувь с характером 3613
Мастерская по пошиву театральной обуви — единственная в Челябинской области. Здесь вот уже 15 лет тачают хрустальные туфли для Золушки и ботфорты для Марицы и как могут берегут традиции.
Без штуцера сапожнику никуда. Это стальная трубка с подставкой и специальным штырем высотой сантиметров 70. На него насаживается колодка с заготовкой и начинается работа. Сначала складками закладывается носок, каждая крепится мелкими сапожными гвоздиками… И это только начало, операций до готового башмака не менее десяти. Пошив обуви требует знаний, опыта, терпения и таланта. Ведь в этой мастерской сшили столько сапог и ботинок народным и заслуженным артистам, что впору каждому мастеру присвоить звание «заслуженный».
Обувь, которую делают в мастерской при Челябинском театре оперы и балета, особенная — театральная. Эти туфельки, сапожки никогда не будут шлепать по лужам, шаркать по асфальту, а если и будут скользить по снегу, то только по искусственному. Такую обувь надевают исключительно для того, чтобы выйти на сцену.
Сложносочиненные ичиги
Если у примадонны будет жать туфелька, спектакль точно окажется на грани провала, поэтому мерки с ног актеров здесь снимают во всех подробностях, учитывая все физиологические индивидуальные особенности. Например, для артисток хора туфли шьются посвободнее, ноги ведь отекают от долгого стояния. А вот обувь для балетных танцоров, наоборот, должна облегать стопу, как вторая кожа. Единственное, что здесь не шьют, — пуанты, их покупают в специализированных магазинах. Все остальное — сапожки для артисток балета, мужские ичиги и «джазовки» — изготавливается своими силами в мастерской, расположенной на территории театра. Это уникальное предприятие: ни один театр областного центра не может похвастать собственным производством обуви.
На раскроечном столе начальника мастерской Антонины Ершовой лежит лист: на нем размечен контур стопы одного из артистов оперного. Так начинается пошив ичиг — мужской балетной обуви. Название ее и во многом форма произошли от национальной обуви кавказских горцев. Считается, что шить ичиги сложнее всего, хотя там нет, к примеру, каблука.
Начинается пошив театральных черевичек с заявки режиссера, потом художник театра рисует эскиз. Естественно, каждая пара стилистически вытягивает не только костюм, но и соответствует всему спектаклю. Для новой постановки отшивается своя коллекция обуви: артист никогда не наденет сапоги из «Лоэнгрина» на «Сильву», даже если они идентичные, — таковы театральные законы.
После того как эскизы, подкрепленные официальной заявкой, поступают в мастерскую, мастер подбирает колодку — это такие пластмассовые болванки-стопы, по которым делается лекало, или, по-другому, модель. Закройщицу Светлану Ухову мы застали за раскроем кожи по лекалам — это был замечательный черный лак. Еще одна деталь делается из ткани, потом обе выкройки соединяются клеем (дублируются), а край кожи специально загибается — это нужно для сшивания деталей. Вообще-то последнюю операцию должна делать специальная машина, но техники в мастерской катастрофически не хватает, поэтому пошив обуви здесь процентов на 80 — хэнд-мейд. Ручная работа для Светланы дело привычное, в мастерской она работает вот уже 15 лет, со дня ее основания.
Мужчин в мастерской двое — Андрей Уренцов и Артем Ерохин. Оба из потомственных династий обувщиков. И оба придерживаются мнения, что держит их здесь не зарплата, а обстановка стопроцентного психологического комфорта. Эту теорию подтверждают и зеленые джунгли в мастерской: в темном, давно не ремонтированном и низеньком помещении среди едкого запаха клея и кожи пышно растут лианы и фиалки, а цветы, как известно, в нервотрепке загибаются.
Отец Артема Александр Ильич Ерохин проработал в этой мастерской всю жизнь, теперь его рабочее место занял сын. Он здесь всего три месяца, а трудится наравне с опытными мастерами, Антонина Андреевна хвалит. За смену мастерская отшивает две пары обуви, но если потребуется, и четыре получится, и больше. Если представить работу мастеров поэтапно, то Андрей и Артем выполняют финишные операции. На сленге обувщиков их работа описывается так: они «затягивают» подготовленные заготовки, приклеивают все необходимые детали, подошву из чепрака (это толстая кожа) и, если надо, каблук. Сушильной камеры в мастерской нет, зимой обходятся батареей центрального отопления, а летом сушат обогревателем. После окончания работы обязательна примерка: артист приходит в мастерскую, надевает обувь и прохаживается, притопывает, встает на носки. Все замечания берутся на карандаш и исправляются — комфорт артиста важнее всего, поэтому в этой мастерской клиент действительно прав всегда.
Аутсорсинг не пройдет? Театру, конечно, накладно содержать собственную мастерскую по пошиву обуви, но и на аутсорсинг заказы здесь отдавать не собираются. Однако низкая техническая оснащенность мастерской, проблемы с материальным обеспечением и кадровый кризис теоретически могут подвести менеджмент театра к выделению мастерской в отдельную хозяйственную единицу. Но в этом случае затраты на пошив обуви могут резко вырасти.
Сапоги для князя Галицкого
«Скоро в театре начнется работа над постановкой «Ивана Сусанина», заказов точно будет невпроворот, — рассуждает Антонина Ершова. — А пока затишье: есть одна заявка на обувь для князя Галицкого из оперы «Князь Игорь». Однако с материалами в мастерской туго, подходящей кожи для княжеских сапог пока нет. Нет и супинаторов, да и с другими расходными материалами нелегко. Но это не значит, что князь без сапог останется. 31 марта солист Е. Голубчиков, несмотря на материально-технические проблемы, выйдет на сцену в новенькой обувке, остальное не имеет значения.
Пошив театральной обуви — дело недешевое, ведь ее шьют только из натуральной кожи. Рассчитать стоимость, к примеру, прелестных белых сапожек для балерин можно довольно легко. Для их изготовления требуется 10 наименований материалов — от качественной кожи (хрома) и кожи на подошвы (чепрака) до клея и ниток. Оплата работы закройщика и заготовщика обойдется в 300 руб. — по 150 каждому плюс работа мастера-обувщика 200 руб. В результате себестоимость сапог составляет 1625 руб. Целая коробка белых сапожек, так называемой характерной балетной обуви, ждет своих хозяек. Осталось только шнурки вставить, и можно обуваться и нести искусство людям.
Чтобы шить театральную обувь, начальнику мастерской приходится креативить по полной. Опыт работы помогает внедрять оригинальные идеи, использовать нетрадиционные материалы, разрабатывать новые лекала. Только в 2010 г. в театре было поставлено пять новых спектаклей, и всю обувь для артистов сшили четверо мастеров во главе с начальницей мастерской. «Для каждого спектакля требуется более ста пар обуви, поскольку только в хоре у нас 60 человек. Да плюс два-три состава солистов, — комментирует ситуацию заместитель директора театра по художественно-постановочной части Игорь Бахтин. — Это огромные объемы, и собственное производство для театра действительно жизненная необходимость. Заказывать обувь для артистов на стороне нереально, ведь каждая пара делается скрупулезно, исключительно по индивидуальным меркам».
Чепрак в ассортименте. Купить материалы, необходимые для пошива театральной обуви, сегодня не проблема. В Челябинске работают по крайней мере два магазина, которые предлагают и отличные по качеству хром, лак, замшу, чепрак, и другие необходимые в обувном производстве «ингредиенты»: к примеру, супинаторы или специального качества картон.
Где хранит туфли Золушка
Под готовую продукцию обувной мастерской в театре отведен специальный склад. Чтобы попасть туда, нужно зайти с черного входа в главное здание театра и спуститься по крутым лестницам в подвал. Здесь в небольшой комнате стеллажи до потолка забиты кедами, ботфортами, сапогами и туфлями. Есть даже несколько экземпляров японской национальной обуви — гэта, их сделали для оперы «Чио-Чио сан». Впрочем, и русские лапти тоже в наличии. Их сплел несколько лет назад, если говорить театральным языком, «приглашенная звезда» — древний дед с окладистой бородой. Из какой деревни привезли мастера, никто не помнит, но память он о себе в театре оставил долгую.
Костюмер по обуви Полина Филиппова достает с полки туфельки Золушки. Они, конечно, не хрустальные, но сшиты из серебристой натуральной кожи, отделаны стразами: в общем, сделаны так, чтобы у зрителей создавалась полная сказочная иллюзия. На складе хранятся башмаки, в которых, к примеру, блистали артисты в опере «Риголетто» более 30 лет назад. Стилизованный под средневековье башмак берется продемонстрировать четырехлетний сын костюмерши Никита. Для него пока склад, набитый настоящими раритетами, просто мамина работа. А вот для детей, которые приходят сюда на экскурсии, полки, заставленные узорчатыми сапогами Ивана-царевича, пушистыми ботинками Серого Волка, ботфортами 48-го размера, — это волшебный мир закулисья. Мастерская по пошиву обуви тоже включена в экскурсионный маршрут, поэтому школьники знакомятся с мастерами, которые шьют потрясающую по красоте и удобству артистическую обувь, но не кичатся своими талантами, а говорят про себя: «У нас просто руки растут откуда надо».
Антонина Ершова, начальник мастерской по пошиву обуви челябинского театра оперы и балета им. М.И. Глинки: «Штатное расписание нашей мастерской рассчитано на семь мастеров, и раньше коллектив был полностью укомплектован. Сегодня обувь для артистов шьют всего четыре человека. Благодаря опыту мы справляемся с работой, во всяком случае, претензий со стороны руководства театра и артистов нет».
