Posted 24 марта 2011,, 06:29

Published 24 марта 2011,, 06:29

Modified 18 августа 2022,, 20:01

Updated 18 августа 2022,, 20:01

Челябинск театральный... обратный отсчет

24 марта 2011, 06:29
Экономическая цензура, являющаяся причиной большинства «театральных» конфликтов, ставит под угрозу исчезновения челябинские народные театральные бренды.

teatr_08.jpgЗакулисный, в переносном толковании словарей, — «тайный, интимный, скрытый от посторонних». Этим кулисы всегда и отличались: незачем зрителю видеть то, что там происходит. Запах пота, грима и декорационной пыли — удел тех, кто «на театре служит», и театральной богемы. А интеллигент и тот, кто около, сплетничают насчет примадонны и обсуждают прелести балетных в театральном буфете. Такова великая театральная традиция. Да и сами театральные скандалы испокон века не отличались особым разнообразием сюжетов при всей изощренности творческого гения их участников. Интриги на почве профессиональной ревности примы к юной дебютантке («30 лет играла Джульетту, а теперь эту роль отдали 20-летней девчонке?!»), падение в оркестровую яму трагика, накануне принявшего «не яда, но хмеля», нечаянная беременность всей четверки маленьких лебедей... Есть в этом какая-то вековая утонченность, даже изящное благородство.

Увы, сегодня театральные скандалы все менее благородны: экономика и экономическая цензура пришли на смену эмоциональным обсуждениям «бездарности» первой скрипки, «творче-ской импотенции» главрежа и «наивной слепоты» минкульта. Да и закулисными они быть перестали, словно какой-то новый гипер-Мейерхольд перенес все кулуарные действия на сцену и в зрительный зал. Театрально-экономические конфликты стали событием ежедневным и каждогубернским. При этом во всех случаях поведение персонажей рождает оригинальные сюжеты, построенные в итоге всего на трех фабулах: конфликт властных структур с театром вследствие причин экономического характера и межличностный конфликт в самом театре, вызванный обстоятельствами экономического характера и, как правило, еще более усугубивший эти обстоятельства. В третьем случае театр становится удобной сценой для разборок муниципальных и губернских «культурных» министерств и управлений. И тогда помимо экономических обстоятельств имеют место причины как политического, так и межличностного конфликта.

Три...

Это самый простой, даже примитивный вариант развития событий. Например, город отказывается от лишнего едока «культурного» бюджета, ссылаясь на то, что прокорм Мельпомены — это обязанности областной мошны. Последняя, у которой уже есть «семеро с ложкой», от бедного ложечника если и не открещивается, то виртуозно затягивает с постановкой на пайковые дотации. Особый артистизм такого расклада в том, что одна сторона, фактически уничтожая театр с почти полувековой историей успеха, через аффилированные СМИ обвиняет в посягательстве на театральные бренды и практически в развале культуры своего областного оппонента. Театр здесь, собственно, сторона даже не третья, а десятая. Так, предлог для разбрасывания перчаток.

Два...

Что касается межличностных театральных конфликтов, то они, как правило, приводят к противостоянию творческого коллектива и руководства. Причем, если покопаться, то к творчеству эти скандалы имеют опосредованное отношение. В основе все тот же презренный металл, погибнуть за который — это так по-театральному!

С 2006 г. оперу и балет Челябинского академического лихорадит, как в пляске святого Витта, осложненной малярией. Не до фуэте, простите, когда то оркестр бастует, то на гастроли не пускают, то «квартирные» не платят. Открытые письма в СМИ, закрытые обсуждения в гримерках, коллективные собрания и судебные заседания. На фоне всего этого стремительное падение ценности театрального бренда, формировавшегося многими десятилетиями. В общем, «хроника пикирующего бренда» выглядит так:

2006 год — забастовка и последующее массовое увольнение музыкантов оркестра, недовольных недоплатами. «Князь Игорь» под рояль.

2007 год — массовое увольнение солистов балета и кордебалета (художественный руководитель театра Денис Северинов поставил ультиматум: либо заявление по собственному желанию, либо отказ от гастролей в заграничном турне).

2008 год — со скандалом и обвинениями в непрофессионализме уволен художественный руководитель хореографического цеха Валерий Кокарев. Из-за разногласий постановщика и балетмейстера была сорвана премьера спектакля «Демон». «Изгнание» Денисом Севериновым режиссера Алексея Степанюка.

2009 год можно назвать той чашей, которая оказалась переполненной. Вот уж действительно «театр уж полон»... Только ложи не блещут. Нечем блистать и труппе. За годы бесконечных скандалов, остававшихся неразрешенными, потеряно то, чем так гордились в оперном, — большая часть репертуара. Что привело к потерям?

С одной стороны, безусловно, все те же межличностные конфликты в коллективе. Но они были всегда. Увы, артистическая публика этим живет и от этого готова умереть. Ядовитое наливное яблочко и острое веретено — привычные атрибуты в жизни сцены и кулис. Но это не мешало всем спящим и мертвым царевнам благополучно просыпаться от поцелуев царевичей-королевичей под бурные аплодисменты. Какое же нетеатральное злодейство губило театр со сказочной жестокостью?

Начнем с того, что и художественное руководство, и директор-ские полномочия были сосредоточены в одних руках. А это совершенно законно и закономерно опасно в силу того, что оба аспекта деятельности требуют стопроцентного внимания. В противном случае начнутся перегибы либо в одну, либо в другую сторону. Желание заработать денег по-легкому приводит к тому, что престижная театральная площадка становится то полигоном для коммерческих экспериментов типа новогоднего банкета с накрытыми в зрительном зале столами, то постоянно сдается в аренду, не оставляя возможности для репетиций и производства спектаклей. В итоге потеря квалификации: невозможно петь или танцевать классический репертуар без постоянных тренировок. Возможное следствие — уход в «малые формы» (одноактники, опереточные постановки и пр.). На фоне финансовых неурядиц и творческих разногласий все это приводит к антагонистическому противостоянию худрука-директора и большей части коллектива. При этом ежегодно власти заявляли: компромисс найден. Сегодня он в очередной раз найден: разделены полномочия директора и художественного руководителя, выделены деньги на оплату пресловутых «квартирных», артистам в очередной раз пообещана крыша в виде стоквартирника, сдача которого намечена на 2010 год. Аплодисменты, переходящие в овации.

Один...

Экономическая цензура — новое понятие в лексиконе современного театра. В двух словах: не можешь себя прокормить — играй на голодный желудок в ярмарочном балагане. Или ищи возможности. Предложение «поиска возможностей» приводит в оскорбленное недоумение художника и веселит любого специалиста, хотя бы приблизительно знакомого с самим понятием «экономика театра». В качестве «возможностей» рассматривается коммерческая деятельность, доходы от которой идут на зарплату артистам и развитие театра (например, кабачок, гостиница, а лучше и то, и другое по славной традиции русского купечества: «в нумера к актеркам!»). Или использование возможностей площадки для сдачи в аренду. Еще можно в аренду сдавать тех же пресловутых актерок...

Первая попытка «стряхнуть с хвоста» городского бюджета муниципальный театр «Манекен» в его так и не прижившейся в городском жаргоне интерпретации «Театр+Кино» была предпринята Челябинской городской думой еще в 2006 году. Тогда речь шла об урезании городских дотаций. Кризис и завидное упорство властей привели к угрозе исчезновения «Манекена» из муниципальной театральной реальности. Именно муниципальной, поскольку никто не верит в возможность исчезновения «Манекена» как по-настоящему народного театра, получавшего престижные награды еще до рождения тех, кто сегодня подписал ему приговор, ссылаясь на сложные экономические обстоятельства и в который раз заверяя, что театр может прокормить себя сам. Вот об этом можно подробнее. Продукция, которую производит театр, — спектакли. Услуга — показ этих спектаклей. Специфика состоит в том, что показ спектакля проводится непосредственно во время его проведения. Таким образом, театр — это организация, оказывающая определенные культурные услуги и требующая постоянного функционирования при условии определенной ритмичности работы. Сложные расчеты эффективности рассматривают все: соотношение между общей численностью работников и той их частью, которая непосредственно создает художественные ценности, количество обслуженных зрителей, количество спектаклей, количество новых постановок, удельный вес гастрольно-выездных спектаклей, число спектаклей на единицу художественного персонала, средний доход на одно место коммерческой вместимости и многое-многое другое.

В результате таких расчетов выведена проверенная практикой величина: профессиональный театр не может быть самоокупаемым, даже самый успешный. Максимальный процент, который может заработать Мельпомена, оставаясь на сцене, а не выходя на панель, — 25–30%. Именно на таких показателях и держится «Манекен», привыкший к аншлагам. Цифра эта сложилась из показателей 2008 года и первого полугодия 2009-го. Если в прошлом году театр заработал 5 млн 17 тыс. руб., то в этом, вопреки, а может, и благодаря кризису мог взять 6 млн, учитывая, что более 3 млн уже заработано. В процентном отношении выросли все показатели: на 11% увеличилось количество мероприятий, на 13% — число зрителей, на 32% — доход. Если из заработанного вычесть ежегодные обязательные выплаты «авторских», «билетных» и «постановочных» (постановка одного спектакля обходится иногда в сотни тысяч рублей), то рекламируемая муниципалитетом сумма в 20 млн бюджетных рублей, обещанных «Манекену», не покажется такой уж «щедрой».

И надо думать, что в администрации умеют считать деньги, а возможно, даже знают историю, в которой не найдется ни одного репертуарного театра, существовавшего без помощи государства и меценатов. Например, у императорских театров больше половины плановых годовых расходов покрывалось государственной дотацией, а все сверхплановые убытки оплачивал Кабинет Его Величества. А попытка Немировича-Данченко и Станиславского создать театр без сторонних дотаций окончилась дефицитом в 80 тыс. к концу первого театрального сезона. И сегодня, несмотря на кризис, та же Европа готова пожертвовать всем. Но только не театром. Даже английские мейнстримовые театры (такие как National, Royal Court, Almeida and Donmar Warehouse), считаясь «национальным достоянием», получают вспомоществование от государства (в частности, гранты от общенациональной лотереи).

Учитывая все это вкупе с предположением о вменяемости муниципалитета и городской Думы, можно предположить, что не экономия средств в момент экономической нестабильности стала причиной «экономического» конфликта. Вот только «экономию» посчитать можно уже сегодня, а размер потерь от уничтожения такого нематериального актива, как народный бренд, вряд ли.

Ноль...

"