Posted 19 ноября 2010, 12:29
Published 19 ноября 2010, 12:29
Modified 18 августа 2022, 20:01
Updated 18 августа 2022, 20:01
Обувных дел мастер Николай Бисимбаев, который сейчас корпит над сапогом, распятым на распорке, берется, кажется, даже за безнадежно испорченную или изношенную обувь. Вот взять хотя бы этот конкретный случай: хозяйка сапога по какой-то причине не хочет расставаться с обувью. Это упорство выглядит более чем странно, ведь в других мастерских Челябинска на черных замшевых шпильках, отороченных мехом норки, поставили крест. Через сарафанное радио она узнала про обувную мастерскую в Доме ветеранов ЧТЗ, подхватила сапожки и метнулась к Бисимбаеву.
Николай тем временем вытаскивает затупленное сверло из дрели, включает точильный станок и аккуратно подправляет инструмент. Выбросить сверло у мастера рука не поднимется: расходная часть его маленького бизнеса и так слишком велика, поэтому в этой обувной мастерской система «бережливого потребления» включена на полную. Не будешь экономить, доходная часть (а она и без того скромная — в месяц сапожник зарабатывает примерно 10 000 руб.) совсем скукожится. Через пять минут дрель заработала с новой силой, несколько секунд — и каблук принимает ванны в баночке с холодной водой. «От высокой температуры пластик может расплавиться, тогда эти сапоги даже я не смогу спасти», — поясняет свои действия сапожник.
Чинить или выбросить?
В прошлом Николай перепробовал, наверное, все рабочие профессии: был каменщиком, сантехником, корочки газорезчика получил в армии, работал сварщиком, устроился на ЧТЗ и делал танки. Зарплата тогда у рабочих, занятых на военном производстве, была аховая — 500 руб. в месяц. Но производство сократилось, и судьба привела бывшего строителя танков на табуреточку в обувной мастерской. Сначала была работа в бригаде, где он научился не просто ремонтировать, но и шить обувь по индивидуальным меркам, однако независимый характер сапожника отправил его в самостоятельное плавание. Одно время Бисимбаев снимал комнатку всего в 3,2 м², буквально каждый сантиметр в ней до самого потолка был полезной площадью.
В Доме ветеранов ЧТЗ условия не в пример лучше — светлая комната на втором этаже дома сталинской постройки площадью примерно 20 «квадратов», где есть место для точильного станка, швейной машины челночного стежка, стеллажа для обуви, стола для приема заказов и святая святых — рабочего места мастера. Это стол, над которым даже в самый солнечный день горят лампы дневного света. На поверхности стола аккуратно, в определенной последовательности, разложены инструменты: пассатижи, ножницы, сапожные ножи и еще с десяток разных приспособлений. В углу самый замечательный экспонат — машина для прошивки обуви военного образца. Диковинный агрегат установлен в военном ящике защитного цвета со множеством задвижек. В общем, «если завтра война, если завтра в поход...», машина легко складывается в ящик для патронов — и вперед, чинить солдатам кирзачи. А пока машина работает на мирное население. Кроме обуви Николай ремонтирует сумки, кошельки, кожаную одежду и перчатки. Заменить фурнитуру для него тоже плевое дело. Наш фотограф при упоминании о кошельках аж подпрыгнул: его лопатник давно лишился кнопки и, по мнению владельца, ремонту не подлежал. Мастер порылся в коробочке, нашел подходящую, скинул сапог с распорки. Устройство тут же превратилось в маленькую наковальню. Остальное — дело техники: пристроил на нее язычок портмоне, совместил с кнопкой, вставил по центру кругляшка крохотное долото и легонько несколько раз стукнул. Готово! У кошелька новенькая кнопочка. В кутерьме съемок и интервью мы забыли заплатить мастеру честно заработанные им 40 руб. Должок обязательно вернем.
В мастерской также можно поточить ножи: за одно лезвие плата 10 руб., ножницы — 20 руб. и маникюрные щипчики — 80 руб. И если первые две позиции реально востребованы, то смысл точить маникюрные щипчики пропадет: этот инструмент часто стоит немногим больше заточки. В общем, самый главный враг для мастера с золотыми руками — одноразовость современных вещей. Даже обувь иногда проще выбросить, чем ремонтировать. По этой причине Бисимбаев давно не шьет обувь: люди перестали ценить добротность. Николай гордится, что его сапоги заказчики носили по 10 лет, однако сегодня такая обувь не востребована. Впрочем, и мода меняется стремительно. Мастер берет в руки один из сапогов и мнет кожу — здесь кожа курточная, тонкая, такие сапоги промокают сразу. В последний раз он сшил дочери-студентке ботфорты такие стильные, что все девчонки в училище обзавидовались и не верили, что такую красоту может сделать человек, работая в крохотной мастерской, без фабричных станков.
Не делай сам — отнеси мастеру. В Интернете можно найти массу советов, как отремонтировать обувь самостоятельно. Вот, к примеру, если разошелся шов верха обуви, вам посоветуют устранить подобный дефект с помощью обычной иглы и нитки. В неудобных местах для ремонта пригодится специальный крючок. Шить им не сказать что просто, и в первый раз надо потренироваться. Сначала вводят крючок снаружи (можно отверстие укрупнить шилом), указательным пальцем левой руки накидывают нить изнутри на крючок. Извлекают крючком один конец нити наружу. Вводят крючок во второе отверстие. Заводят нить в крючок и выводят ее наружу петлей. Вводят конец наружной нити в петлю и затягивают первый стежок и т.д.
Двойной тариф
К слову сказать, расценки в этой обувной мастерской при очень высоком качестве работ мягкие. По словам Николая, чаще всего ему приходится ставить новые набойки и наклеивать «профилактику» на подошвы, менять замки и ставить заплаты. Самая дорогая «профилактика» — от 100 руб. и выше, максимум 150, все зависит от качества материала. Замена замка (материал мастера) 3 руб. один сантиметр, пара самых дешевых набоек — 80 руб. Прейскурант твердый только для пенсионеров, поскольку мастерская находится в Доме ветеранов, а с ним у Бисимбаева заключен договор аренды на безвозмездное пользование помещением. До пресловутого кризиса совет ветеранов ЧТЗ располагал не в пример большими средствами и платил мастеру зарплату по штатному расписанию. Пришли иные времена, сапожника вывели за штат, но услуги его пришлись ко двору, и расстаться с мастером, готовым по умеренным ценам латать обувь ветеранам тракторного завода, здесь не захотели. В обмен на социальную ориентацию бизнеса совет ветеранов за аренду, электричество и воду берет с мастерской соотносящуюся с его доходами плату. За мастером оставили и 30-рублевые обеды в местной столовой, что вполне тянет на соцпакет.
В свою очередь сапожник Бисимбаев для тех, кто «со стороны», надбавки делает минимальные — 20–30 руб. Высокое качество работы и конкурентные цены помогают кустарю сохранить свою мастерскую и выжить в жесткой конкуренции, ведь ремонт обуви в Челябинске — одна из самых популярных вывесок.
Дело разумеет. Сапожник — профессия, которая в российском культурном пространстве обросла негативными мифами. Народное сознание считает, что люди этой профессии пьют и вообще ведут себя неприлично, а еще «сапожник без сапог». К мастеру по ремонту обуви Николаю Бисимбаеву все это не имеет никакого отношения — в мастерской даже не накурено, потому что эту пагубную привычку мастер бросил еще три года назад. Работу делает в срок, лишней копейки не возьмет, а дело свое знает так, что комар носа не подточит.
Межсезонье на исходе
За окном очередное бабье лето. Николай Бисимбаев, сапожник с 20-летним стажем, вздыхает: клиенты проснутся только с морозами, понесут зимнюю обувь в ремонт, а пока затишье. Но настоящий мертвый сезон наступит после Нового года: до марта обувь редко кто ремонтирует. Не торопятся люди в мастерскую также начиная с конца мая и до июля. Однако без работы Николай все-таки не сидит. Не проходит и 20 минут, как в дверь мастерской заглядывает мужчина, забирает заказ — пару черных мягких мокасин и легкие ботинки. Спрашиваю: «К лету заранее готовитесь?». «Нет, — говорит, — просто я в машине езжу и легкая обувь мне сейчас нужна». Так или иначе, но совсем нелишние три сотни перекочевывают в карман мастеру. Вообще-то плата за работу здесь берется вперед, но исключения тоже в порядке вещей — постоянные клиенты всегда могут принести деньги по факту. «Мастер хороший, мы с женой ремонтируем обувь только здесь», — рассказывает на прощание визитер. После него посыпались женщины: до обеда в мастерскую наведываются две сотрудницы Дома ветеранов, приносят по паре женских сапог (менять набойки и подновить подошву), и три дамочки со стороны с теми же проблемами. Одна пожилая дама забрала обувь — сапоги и ботинки. Придирчиво осмотрела замок, сухо прокомментировала: «Никто не мог ровно пристрочить замки, а у Коли получилось». «Я сказал: давай свои сапоги, у меня строчка ровная, не придерешься». Бисимбаев психологию своих клиентов изучил отлично: пенсионерки всегда начинают торговаться, жаловаться на мизерную пенсию и другие проблемы. Мастеру их, конечно, жалко, но он держится: если дать слабину, завтра можно оказаться без пласта резины или иголок, а потому показывает утвержденный прейскурант и стоит на своем.
Перед самым обедом в мастерскую заглядывает приятная и хорошо одетая молодая женщина: она принесла в ремонт модные лакированные ботинки без каблука, хвалит журналистам мастера и делает ручкой. Николай остается с горкой обуви и воспоминаниями о том, как в прежние времена ему привозили обувь мешками. «Думаете, сегодня у меня много работы? За пару часов управлюсь, а полдня пропадет даром», — улыбается Бисимбаев. Сказать, что обувщик неисправимый пессимист, нельзя. Впрочем, действительно скоро наступят холода и масса ботинок, сапожек и ботильонов потребует умелых рук мастера. Тем более что все чаще и новая обувь требует доработки: например, ушить или расставить голенища, укрепить подошву или вообще укоротить носок. Мастер способен и на это.
Николай Бисимбаев, мастер по ремонту обуви, владелец мастерской «Ремонт обуви»: «Моя мастерская — универсальное предприятие по ремонту самых разных нужных людям вещей. Я умею давать обуви, кошелькам, курткам вторую жизнь, и это занятие мне по душе. Работа в мастерской гарантирует мне заработок и уважение клиентов. В перечне услуг мастерской 14 наименований, и о его расширении пока речи не идет, однако некоторые виды работ, например подшивка валенок, наверное, скоро уйдут в прошлое».