Posted 18 октября 2013, 06:49
Published 18 октября 2013, 06:49
Modified 18 августа 2022, 20:03
Updated 18 августа 2022, 20:03
Я неоднократно поднимал тему, что в непосредственной близости от челябинского птичьего рынка ведется совершенно бесчеловечная торговля животными. Подчеркиваю — именно рядом с его территорией. Внутри — все пристойно, там торгуют и котятами, и щенками, и морскими свинками и сельскохозяйственной живностью(гусями, поросятами, цыплятами), со всеми необходимыми сопроводительными документами. Но то, что творится за оградой — нельзя назвать ничем иным, как издевательством. И над животными, и над тем, кто их купит. Все-таки купит. Торгуют там перекупщики. Чем занимаются эти люди? Собирают котят и щенят у сердобольных граждан, в основном, пенсионеров. Те надеются, что умелые дяди пристроят ненужный выводок в добрые руки. И платят за это деньги! Да-да, отдать животных перекупщику стоит денег, в среднем, 100 рублей за котенка-щенка. Что происходит дальше? Перекупщики пытаются сбыть пищащий и мяучащий товар. Иногда бесплатно — если котенок или щенок уж совсем не похож ни на какую породную особь. Или за деньги — случалось, что гибрид вислоухой шотландской кошки и персидской продавали как чистокровного британца. За пару тысяч рублей. Я даже не буду говорить, куда девают тех малышей, которых не успели «впарить» за выходные. Тут все-таки деловой портал. Лучше скажу еще об одной стороне этого бизнеса. Любой покупатель хочет получить за свои деньги качественный и полезный товар. И если мы говорим о животном в качестве товара, то, безусловно, оно должно быть как минимум здоровым. И вот тут каждый, кто возьмет у перекупщика котенка или щенка, сильно рискует. По правилам торговли животными, на каждую особь должны быть ветеринарные сопроводительные документы формы № 1 и № 4. Это гарантия того, что животное обследовал ветеринар, и оно здорово. Надо ли говорить, что у перекупщиков этих документов нет. И надо ли говорить, что они торгуют зачастую больными животными. Прокуратура уже приняла две заявки от челябинских правозащитных организаций. И мы надеемся, что ситуация изменится.