Игра в ящик

Я — бывшая телеведущая.

Уже два года я не работаю в эфире, не считая разовых акций.

Скажу сразу — это пост не про то, какой я крутой профессионал, и какие бездари все остальные. Напротив — я всегда предъявляла к себе массу претензий. Во-первых, из-за картавости на мягкое «р». В-вторых, из-за внешности: у меня разной высоты брови, тонкие губы, «мягкий» нос, совершенно неславянские скулы и огромная родинка над бровью. Первая же проба грима заранее излечила меня от звездной болезни.

- Какое у тебя лицо сложное, - задумчиво повертела в руках кисти визажист.

- Совсем? - напугалась я.

- Даааа, хотя лысый блондин — это хуже...

С того самого дня я живу с ощущением, что чуть симпатичнее гипотетического лысого блондина. Очень, знаете ли, отрезвляет.

Тем не менее, попасть в студию мне хотелось. Кажется, в 2005 году этого хотели все молодые корреспонденты. Сесть в кадр считалось большим карьерным достижением. За это даже иной раз кто-то с кем-то мог сцепиться, и порой плелись какие-то скромные кулуарные интриги.

В эфир я попала намного позже, пять лет отработав простым корреспондентом. Чтобы адекватно смотреться в кадре, я худела, отбеливала зубы и ходила к педагогу по сценической речи. Каждое утро пила теплую воду. Бросила курить. На сто раз проговаривала «от топота копыт пыль по полю летит», пытаясь избавиться от вялости языка. Делала дыхательные упражнения, качала пресс и выпрямляла спину.

Мой режим дня напоминал солдатский.

И мне до сих пор не нравится свой голос в записи.

Прошло время. Бывшие звезды челябинского телеэфира сейчас работают где угодно, только не в кадре. Их можно встретить в коридорах власти, редакциях интернет-СМИ, в отделах маркетинга крупных компаний. Они уезжают в другие города. Меняют профессию и т. д.

Они где угодно. Только не в эфире.Для большинства из них — это естественный карьерный и человеческий рост, и слава богу.

Запрос на открытых, харизматичных людей в Челябинске настолько высок, что будьте вы даже просто обаятельной говорящей табуреткой — вас оторвут с руками. Если же Господь наградил вас еще и логикой, и мозгами — до свидания, студия, здравствуй, новая должность.

Это закономерный процесс. Примерно тем же образом молодые педагоги плавно перетекают в сферу торговли и обслуживания.

Вопрос в том — кто пришел на смену? Кто сегодня работает в челябинском эфире?

Мне не нравится то, что я сегодня вижу в кадре. За редким и приятным исключением. Более редким, чем приятным, к сожалению. Речь даже не о качестве картинки и звука, хотя и это очень больной вопрос.

Еще раз повторяю — я не считала себя хорошей ведущей, даже с учетом тех усилий, которые к этому прикладывала. Но новые ведущие производят впечатление людей, которые никогда не ходили к педагогу по речи и ни разу в жизни не брали уроков актерского мастерства.

Опять же повторю — за редким исключением.

В эфире нельзя откровенно картавить, шепелявить, испуганно моргать глазами и выглядеть неуверенно.

В эфире нельзя выглядеть устало, утомленно.

Ощущение, что в студию попадают с улицы. Почему?

Потому что профессия перестала быть престижной.

Все чаще я слышу следующее от своих уже бывших коллег:

- В эфир? За такие деньги? Да я с ума, что ли, сошел.

- Зачем мне эти вечерние эфиры? У меня муж и ребенок. Да за те деньги, которые предлагают.

- А зачем в эфир? Слава? Ха-ха. В каком мы городе, кажется, в Челябинске?

И это случилось за какие-то лет пять.

Причина проста до слез — за эфиры мало платят.

А между тем, что такое работа в эфире? С изнанки?

Это вечно больная спина ( да-да, попробуйте посидеть прямо полчаса в день, не сгибаясь ни на секунду).

И за это за все вы получаете зарплату чуть больше, чем ставка продавца в магазине нижнего белья. Ну, или парикмахера в салоне средней престижности. При условии, что еще и работаете выездным корреспондентом.

Если же вы просто «приходящая» голова — то я даже промолчу, какие деньги платят за умение держать аудиторию на ладони.

Между прочим, обладание этим умением - совершенно непредсказуемо и иррационально. Оно не зависит ни от интеллекта, ни от яркости. Да-да, очень умный и броский человек может совершенно потеряться в кадре. И напротив — тихий и незаметный может внезапно засиять.

И можно сколько угодно твердить, что в эфир идут от любви к профессии и ради славы. Но давайте будем честными - престиж профессии измеряется в первую очередь дензнаками.

А теперь мы дошли до самого главного. То есть до содержания, до контента, которые эти самые ведущие транслируют.

Местные информационные программы - нужны. Региональные и городские новости — это то, что будет необходимо всегда. Можно сколько угодно ругать их за местечковость, ангажированность и т д. Но — это канал получения информации, и это площадка для рекламы. Реклама на телевидении — работает, иначе она бы не стоила таких денег.

И именно по качеству местного эфира оценивают «качество» города. Его деловую привлекательность, его имидж, его перспективы. И очень неприятно слышать фразу: «Челябинск — колхоз».

Хороший ведущий способен сгладить любые неровности провинциального телеканала. Банально, но правда.

К ведущим привыкаешь, как к героям любимого сериала. Это та сфера, где текучка просто недопустима.

И нет более печального зрелища, чем случайный человек в кадре.

Я не утверждаю, что в челябинском эфире нет красивых лиц, хороших голосов и напрочь исчезла интеллигентность. Нет, слава богу, еще не везде.

Но каждый раз, видя в телевизоре приятное лицо, располагающее к доверию, слыша хорошо поставленный голос, я сразу думаю:

-Какой милый(ая). Надолго ли ты здесь?

Мне очень хочется снова смотреть телевизор. Мне очень хочется, чтобы этой профессии вернули престиж. Правда.