15 сентября 2015 года вступило в законную силу решение по делу, в ходе рассмотрения которого Верховный Суд РФ сформировал ряд правовых позиций, которые уже начали влиять на судебную практику по спорам между частными охранными организациями и их клиентами. Рассмотрение дела длилось более двух лет и происходило на всех уровнях судебной власти, начиная с Арбитражного суда республики Татарстан (№ А65-15292/2013), рассматривавшего дело по первой инстанции, и заканчивая Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ, отправившей дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Фабула дела такова: охранное предприятие приняло под охрану с использованием пульта централизованного наблюдения объекты, принадлежащие банку, в том числе банкомат, расположенный в сельской местности. Согласно условиям договора, охрана осуществлялась методом мониторинга систем охранно-пожарной сигнализации (ОПС) с помощью пульта централизованной охраны (ПЦО), посредством передачи охраной тревожного сигнала в дежурную службу банка и ОВД. Также охранное предприятие было обязано осуществлять непрерывный контроль исправности ОПС и в случае неисправности незамедлительно уведомлять банк для принятия мер по ремонту и обслуживанию. Вышеуказанный банкомат охранным предприятием принят под охрану без замечаний на предмет обеспечения его средствами охраны, факт неисправности ОПС отсутствовал. Объект охраны был застрахован банком в страховой компании. Ночью банкомат был взломан неизвестными лицами, из банкомата похищены денежные средства. По данному факту возбуждено уголовное дело. Банк обратился к страховой компании, которая выплатила страховое возмещение. Страховая компания обратилась в арбитражный суд с иском к охранному предприятию о взыскании ущерба.
Арбитражный суд Республики Татарстан признал вину ответчика в неисполнении договорных обязательств, которое способствовало совершению кражи, а, следовательно - в не обеспечении сохранности имущества заказчика и удовлетворил исковые требования.
Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд, рассматривая дело во второй инстанции, пришел к выводу о том, что истец не доказал вину ответчика в причинении ущерба Банку, а также не подтвердил размер ущерба, решение суда первой инстанции отменил и в удовлетворении исковых требований отказал. Суд указал, что согласно договора охранное предприятие несет ответственность только если исполнителем умышленно не был передан тревожный сигнал представителям банка. Что истцом не доказано. Из представленной ответчиком распечатки пультовой программы следует, что тревожный сигнал на ПЦО не поступал, пришло только сообщение о нарушении режима тестирования по каналу GSM. Однако, данный сигнал поступает на ПЦО только в случае отсутствия периодического теста проверки работоспособности ОПС и может быть вызван слабым сигналом GSM. При восстановлении сигнала GSM на ПЦО поступает другой сигнал, доведение информации о котором до Банка договором не предусмотрено.
Федеральный арбитражный суд Поволжского округа, установив, что отсутствуют все элементы ответственности в соответствии с нормами ст.15 Гражданского кодекса РФ, оставил без изменения постановление суда апелляционной инстанции.
Страховая компания обратилась в Верховный Суд РФ с заявлением о пересмотре постановлений судов апелляционной и кассационной инстанций.
ВС РФ в Определении по делу № 306-ЭС14-1977 указал, что « отсутствие сигнала на пульт охраны вследствие повреждения сигнализации (её длительное не восстановление) должно было послужить поводом для принятия мер ответчиком к выявлению причин отсутствия сигнала и их устранения путем сообщения должностным лицам и органам, указанным в договоре оказания охранных услуг, как в целях предотвращения возможного хищения, повреждения имущества, так и, согласно условиям договора, в целях принятия мер по ремонту и обслуживанию банкомата.
Однако ответчик соответствующие меры не принял, что нельзя признать надлежащим исполнением обязательств согласно условиям договора, надлежащим и профессиональным исполнением исходя из сути обязательств исполнителя по договору охранных услуг, состоящих в максимальном приложении усилий к сохранению охраняемого имущества».
Суд отметил, что « фактические действия охранного предприятия сами по себе нельзя оценить как принятие им всех мер для надлежащего исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота. Исполнитель, являющийся профессиональным охранным предприятием, обязан был предпринять активные действия, направленные на стабильное и эффективное функционирование системы охранно-пожарной сигнализации, посредством использования которой он планировал исполнять свои обязательства по договору. Такое исполнение соответствует критерию надлежащего исполнения обязательства по охране имущества субъектом профессиональной охраны не только согласно условиям договора, но и с точки зрения обычно предъявляемых требований».
Далее Верховный Суд указал, что «приложение максимальных усилий со стороны охранной организации к сохранению имущества заказчика соответствует требованиям честной деловой практики, применяемым к поведению организации, осуществляющей охрану на профессиональной основе », и отменил вступившие в законную силу судебные акты по делу и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Арбитражный суд Республики Татарстан, заново рассмотрев дело, с учетом позиции ВС РФ, исковые требования удовлетворил, взыскав с охранного предприятия сумму ущерба в полном объеме. Суд апелляционной инстанции оставил решение без изменения.
* * *
В рассмотренном деле, заслуживают внимания три момента, на которые на наш взгляд, полезно обратить внимание руководителей охранных предприятий.
1. ВС РФ ввел неизвестные ранее в законодательстве категории «профессиональное охранное предприятие», «субъект профессиональной охраны», «организация, осуществляющая охрану на профессиональной основе». Видимо, по задумке ВС РФ, изобретение этих конструкций должно оправдать смещение баланса интересов сторон в договоре охранных услуг в сторону ужесточения ответственности охранных предприятий. С юридической точки зрения такое изобретение вопрос дискуссионный. А вот следование практики судов в этом направлении сомнений не вызывает, что и необходимо учитывать в дальнейшем.
2. Поддержание работоспособности охранной сигнализации – обязанность охранного предприятия. Учитывая тенденцию расширения сферы применения пультовой охраны, указанная позиция будет все более и более значима в дальнейшем.
3. Суть обязательств исполнителя по договору охранных услуг состоит в приложении максимальных усилий со стороны охранной организации к сохранению имущества заказчика. Данная позиция следует в ключе переноса максимальной ответственности за сохранность имущества на исполнителя. Как в судебной практике будет оцениваться «максимальность» усилий остается только догадываться. Кажется, что в понимании ВС РФ охранная деятельность весьма близка (если не сказать тождественна) к деятельности по осуществлению хранения. На эту же мысль наталкивает и использование слова «профессиональный» в сочетании с охраной, что заставляет вспомнить п.2 ст.886 ГК РФ, говорящий о «профессиональном хранителе». При этом, научная доктрина достаточно четко разводит договор хранения и договор возмездного оказания услуг, в том числе и охранных. (см. например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг.- М.: «Статут», 2002. - С.711-713.) Говоря проще: хранение – это возврат полученной вещи в сохранности. Т.е. результат, не зависимо от того, каким образом его удалось добиться. А охранные услуги это процесс, в котором результат лишь один из ряда критериев качества самого процесса. Однако, не зависимо от того, насколько дискуссионна, с доктринальной точки зрения, вышеизложенная позиция о сути обязательств в договоре охранных услуг, охранным предприятиям полезно учитывать ее в дальнейшем в своей деятельности.
Коршунов А.Г.