Андрей Сахаров: «Путь развития нашей страны — это опыт огромной исторической неудачи»

Ранее «Курс дела» по случаю дня рожденья Сахарова напоминал о его приезде в Челябинск на Золотую гору. Это место массовых захоронений жертв сталинских репрессий.

Елена Борисовна Рохацевич была одним из участников той встречи. Специально для «Курса дела» она написала свои воспоминания о Сахарове и о том визите академика и народного депутата в Челябинск.

Что мы знаем об Андрее Сахарове?

21 мая исполняется 102 года со дня рождения выдающегося ученого и общественного деятеля Андрея Дмитриевича Сахарова. Стоя перед мемориальной доской в его честь, вы, наверняка задумываетесь, а что мы о нем знаем? То, что он великий ученый-физик, автор первой в мире водородной бомбы? Об этом человечество узнало достаточно поздно, ибо Сахаров и его научные труды были засекречены. То, что он великий гражданин своей страны, правозащитник? Но именно из-за этого он был заперт в Горьком (Нижнем Новгороде) и вновь стал недоступен для широкой общественности.

Он приоткрылся нам только во время работы первого съезда народных депутатов, он был избран от Академии наук СССР. Чуть больше полугода с мая по декабрь 1989 года мы слышали его речи, вникали, он открывался нам как настоящий гражданин страны, как правозащитник, как гуманист с большой буквы, как патриот. Но по-настоящему Сахаров так и не оценен. Знаете, чего он больше всего боялся, когда его в 1980 году подвергли репрессии? Боялся, что его вышлют из страны. Он не хотел этого. Хотел быть вместе со страной, пусть и в ссылке.

Тысячи южноуральцев, чьи родные и близкие были репрессированы, благодарны Андрею Дмитриевичу Сахарову за моральную поддержку, за то, что он приехал в Челябинск на траурный митинг по перезахоронению жертв политических репрессий, которое происходило на Золотой горе. Ведь мы в 1989 годах первыми в стране добились этого.

«Мы работали по своей инициативе»

Когда уже определились, что будет траурный митинг, члены челябинской группы «Мемориал» мечтали о приезде Сахарова. Он был избран почетным председателем общества «Мемориал» (организация признана иностранным агентом и ликвидирована — ред).

В то время «Мемориал» не был иноагентом. Мы работали по своей инициативе, ни у кого не просили ничего. Наоборот, сами старались дать все, что могли. Вели прием детей репрессированных, которым уже тогда было за 50 лет, записывали их истории. Приходили и сами репрессированные, отсидевшие в лагерях. Вели раскопки на Золотой (Лысой) горе, за которые постоянно получали пинки: мол, там захоронены жертвы «неизвестных» эпидемий.

До последнего дня перед траурным митингом приезд Сахарова был под вопросом. Основным организатором приглашения Андрея Дмитриевича были очень известная в Челябинске в то время общественный деятель Лариса Александровна Субботина, экономист НИИМа (Научно-исследовательский институт металлургии), краевед Владимир Георгиевич Борисов и журналист «Челябки» Светлана Ивановна Миронова. В основном этим занимались Субботина и Борисов.

Сахаров и Старовойтова приехали в Челябинск из Карабаха

Лариса Субботина вспоминает, что Сахаров и Старовойтова в тот момент были в Карабахе. Старовойтова была народным депутатом от Армении. Потом они прилетели в Свердловск, где принимали участие в совещании Урало-Сибирской группы народных депутатов СССР. Там поднимался ряд очень важных вопросов не только Урало-Сибирского региона, но и Российской Федерации.

Субботина через известного народного депутата, члена Межрегиональной депутатской группы Юрия Афанасьева запрашивала, сможет ли Андрей Дмитриевич приехать в Челябинск. Несмотря на усталость, далекий перелет из Карабаха, Сахаров, его жена Елена Георгиевна Боннер и Галина Старовойтова дали согласие: мы заедем.

Лариса Субботина рассказывает: обычно, когда приезжала широкая тусовка – представители демсил на совещания, она договаривалась с общежитиями, селила их там. Но Сахаров! Куда? В общаге то воды горячей нет, то еще чего-то. Пошла к Вадиму Павловичу Соловьеву, он тогда был секретарь Челябинского горкома партии. Горком стоял на более-менее демократических позициях по сравнению с обкомом партии. Лидия Андреевна Иванова, зам.председателя горсовета, договорилась с гостиницей «Малахит», в то время самой лучшей гостиницей в Челябинске. Но еды практически не было. Пришлось Субботиной из дома пищу приносить. Но Сахаров и Боннер были неприхотливы в еде.

В Челябинске не ожидали появления Сахарова

Конечно, для всех собравшихся на траурный митинг шоком было появление на Золотой горе Андрея Дмитриевича Сахарова, Елены Георгиевны Боннер и Галины Васильевны Старовойтовой. И в то же время – радостно.

Сам митинг от организаторов тоже требовал большой подготовки. И об этом необходимо рассказать и назвать всех поименно. Чтобы организовать митинг, нужны были силы высоких чиновников. Я уже говорила, что городские чиновники придерживались принципов перестройки. Лариса Субботина пошла к Вадиму Соловьеву, он должен был дать команду на организацию митинга, помочь с автобусами для подвоза людей, дать машину с открытым бортом для выступающих. Все это было сделано благодаря Вадиму Павловичу Соловьеву.

Здесь же, во время митинга, созрела мысль устроить встречу общественности с Сахаровым и Старовойтовой. Где? В Доме политпросвещения. Народу было очень много.

Что говорил Андрей Сахаров в Челябинске

Сначала выступала Галина Старовойтова, потом Андрей Сахаров. Голос у него был негромкий, немного надломленный. Но все ему внимали.

Он сказал: «Траурная церемония – это не только дань памяти жертвам сталинизма, не только великая скорбь по тысячам нашим соотечественникам. Это страшный урок всем нынешним и будущим поколениям людей. Надо навсегда уяснить, что нельзя в угоду каким бы то ни было целям раскалывать народ, противопоставлять одной части крестьян другой. Нельзя отчуждать рабочий люд от интеллигенции. Нельзя сосредоточивать власть в одних руках, тем более выводить ее из-под контроля народа. Все это неизбежно приводит страну на грань социальных, национальных, экономических катастроф. Необходимость перестройки была осознана лучшими умами страны. Сейчас на многое мы смотрим иначе и должны открыто признать, что почти весь путь развития нашей страны – это опыт огромной исторической неудачи, если хотите, политической катастрофы».

Сахаров говорил о необходимости отмены 6-й статьи Конституции:

«Я считаю, что партия не имеет морального права объявлять себя руководящей силой после того, что произошло под ее руководством».

Сахарова слушали затаив дыхание.

«Образа жизни нет»

Конечно, каждому из нас хотелось узнать и о личной жизни семьи. Мы тогда уже довольно начитались разных негативных материалов о них. Сахарову и Боннер задавали вопросы об их жизни. Отвечала на них Елена Боннер. К примеру, на вопрос, почему Сахаров не носит награды, она ответила: «Андрей Дмитриевич трижды удостоен звания Героя Социалистического Труда и звания лауреата Государственной и Ленинской премий. Эти награды у него были официально отобраны в январе 1980 года, когда он без суда и следствия был отправлен в ссылку. В начале 1989 года ему позвонили из Верховного Совета СССР и сказали: „Принято решение вернуть вам все награды. Он ответил, что не может принять награды, пока не будут реабилитированы все узники совести“.

Спросили про образ жизни. Елена Боннер ответила: «Образа жизни нет, режима нет, никакой определенной схемы нет. Мы живем в потоке. К нам ежедневно идет поток людей и писем. Иногда с семи утра до позднего вечера идут люди как к последней инстанции. В большинстве случаев мы тоже не можем помочь. И это одно из самых страшных испытаний. У нас хорошие бытовые условия. Андрей Дмитриевич получает академическую зарплату, у меня пенсия как инвалида войны — 140 рублей».

«Все люди имеют право…»

Во время встречи мы с Владимиром Георгиевичем Борисовым выбежали из зала, чтобы купить цветы для гостей. Удалось. Мы их вручили Елене Георгиевне Боннер и Андрею Дмитриевичу Сахарову.

Поездка в Челябинск была одной из последних для Сахарова. В декабре 1989 года его не стало. Лариса Субботина была на похоронах Сахарова на Востряковском кладбище. Взяла горсть земли с могилы. Во время второго перезахоронения на Золотой горе, через год, земля с могилы Сахарова легла на братскую могилу челябинских жертв репрессий.

В 1989 году за несколько дней перед своей внезапной смертью Андрей Дмитриевич Сахаров написал проект своей Конституции Союза советских республик Европы и Азии. В ст. 5 говорилось:

«Все люди имеют право на жизнь, свободу и счастье».

Можно оценить эти слова как завещание Сахарова всем нам.

Елена Рохацевич, ведущий археограф ОГАЧО

фото предоставлены Объединенным государственным архивом Челябинской области