Девушка привыкает к жизни в Нью-Йорке, переехала туда в качестве просителя убежища. Живет Анастасия, в данный момент, в шелтере. Там ее кормят и обеспечивают пособиями.
Девушка рассказывает, что означает жить в шелтере:
— Здесь у каждого своя комната, шелтер находится в здании бывшего студенческого общежития. Для беженцев в Нью-Йорке организована система шелтеров, это места для размещения, где человек может жить, получить питание, помыться, привести себя в порядок. Это все абсолютно бесплатно. Жить в шелтере хорошо, многие работают и живут здесь, так как аренда жилья достаточно дорогая. И когда ты эмигрант и только планируешь влиться в систему, легализоваться и прочее, у тебя еще нет средств, чтобы снимать собственное жилье. Поэтому многие люди пользуются этой системой — говорит Анастасия.
Анастасия рассказывает, что система шелтеров сейчас работает, в основном, для беженцев. Хотя изначально программа была рассчитана на людей, которые остались без крова. В штате Нью-Йорк общество работает так, что никто не должен находиться на улице, каждый имеет право на кров, питание, гигиенические процедуры.
— Здесь, если человек бездомный — это его выбор. Он мог, в принципе, пойти в шелтер и ему бы там не отказали и помогли. Но если он хочет оставаться на улице — это также его выбор.
Девушка говорит, что отличия от России, конечно, есть.
— Во-первых, американцы менее эмоционально вовлечены в твои проблемы. История о том, что при встрече они спрашивают «как дела?» подразумевает, что ты должен ответить, что все хорошо. На самом деле им все равно, как у тебя дела. Для человека с постсоветского пространства это непривычно. Потому что мы привыкли делиться событиями своей жизни. Здесь, если ты начнешь рассказывать свои реальные дела или проблемы, тебя не поймут. И будут смотреть, как на фрика какого-то.
Также Анастасия рассказала, что в Америке не принято обниматься:
— В России при встрече или прощании мы обнимаемся. Здесь такого нет. В Нью-Йорке это делают с какими-то очень близкими людьми, либо с родственниками, либо с партнером, либо на вечеринках, когда все находятся в очень нетрезвом виде. Настолько это для американцев непривычная история.
— Есть еще момент, если тебе станет плохо на улице, например. К тебе подойдут, спросят, помогут, если ты обратишься за помощью к нему. А если ты не попросишь, то никто не будет спрашивать тебя, почему ты сидишь с таким грустным лицом. В России наоборот.
Еще одним интересным наблюдением для Анастасии оказалась мотивационная поддержка людей в США:
— Если у тебя не задался день, американцы начнут говорить, что все получится и прочие мотивационные фразы. Здесь это настолько вшито в менталитет у людей, что даже бездомный, если подойдет спросить время, не начнет рассказывать про свою жизнь. А будет осыпать вас мотивационными лозунгами и речами.
Девушка рассказала, что жители Нью-Йорка привыкли жаловаться абсолютно на все:
— Например, человек в автобусе может громко сказать о том, что у них не убирают снег. В ответ пассажиры могут поддержать и рассказать, что не так в их районах. Ньюйоркцы всегда чем-то недовольны относительно того, что делает правительство.
— Здесь действительно у каждого есть свобода самовыражения, свобода слова, даже если человек несет откровенную ересь. Человек может одеваться, как его душе угодно, и ему никто ничего не скажет. Например, если ты идешь по улице и видишь перед собой накрашенного парня на каблуках, это никого не удивит совершенно. Ты можешь идти и разговаривать сама с собой вслух, и никто не обратит на это внимание — отметила Анастасия.
Также эмигрантка отметила, что вопросы толерантности, терпимости и уважения в Нью-Йорке являются ключевыми элементами его культуры и общества.
— Здесь люди не пытаются научить тебя жить. Допустим, если человек вегетарианец, никто не будет его переубеждать. В России же обычно напоминают, что это может навредить здоровью, детям и прочее. Здесь никто не пытается рассказать, как правильно, или осудить, как неправильно ты живешь — отмечает Анастасия.
В следующем материале «Курс дела» расскажет, какие плюсы и минусы можно выделить в жизни в Америке.